ЗАБАЙКАЛЬСКИЕ СТАРООБРЯДЦЫ ("СЕМЕЙСКИЕ")

// Русские в Бурятии: история и современность / Отв. ред. В.И. Затеев. – Улан-Удэ, 2002. – С. 124-148.

Забайкальские старообрядцы или, как обычно их называют в Бурятии, «семейские» - большая этноконфессиональная группа русского населения, живущая на территории ряда районов республики. В местах сегодняшнего компактного проживания основная масса семейских оказалась с XYIII вв. результате принудительного переселения из европейской части страны по повелению императрицы Екатерины II.

Истории, культуре, традициям старообрядцев, в том числе семейским, посвящена обширная, к тому же все время пополняющаяся литература (1). В настоящем очерке автор освещает некоторые вопросы из истории старообрядчества в целом, имеющие прямое отношение к истории возникновения и развития забайкальских семейских Бурятии. Одновременно затрагиваются некоторые вопросы их истории в аспекте социокультурной адаптации.

***

Потомки забайкальских старообрядцев проживают сегодня компактно в Республике Бурятия на территориях Тарбагатайского, Бичурского, Мухоршибирского и Заиграевского районов, а также в селах - Ново-Десятницкое (Кяхтинский район), Ягодное (Селенгинский район), Хасурта (Хоринский район), Леоновка и Вознесеновка (Кижингинский район), в городах Улан-Удэ, Гусиноозерск. Дисперсно они расселились по всей Республике Бурятия. Значительная часть старообрядцев живет на территории Читинской области в Красночикойском районе.

Территория Забайкалья в середине XYIII в. стала российской провинцией, где по указу Императрицы Екатерины II были отведены земли для первоначального расселения так называемых «поляков», «польских колонистов);, т.е. насильственно изгнанных войсками императрицы из порубежной Польши (Ветка, Стародубье) и бежавших сюда русских страообрядцев.

Известно, что в Польше последователям протопопа Аввакума по сравнению с Россией жилось достаточно привольно, так как их никто не преследовал за веру, не величал «сатанинскими служителями антихриста», не брал поборов и не отправлял в рекруты. Кроме того, известно покровительственное отношение Польского короля к старообрядцам (2). Поэтому почти целое столетие старообрядцы жили на польских землях.
В польские пределы в XYII-XYIII вв. бежали по религиозным мотивам россияне со всей Европейской части своего государства. В этот исторический период в нашей стране еще сохранялись значительные межрегиональные культурные различия в языке (говоре), в одежде, в быту, обычаях, поверьях и т.д. В Польше же происходило своеобразное слияние областных особенностей русской культуры, образовывался культурный сплав, обладавший своей спецификой. Культурная интерференция в данном случае проявлялась в ускорении процесса слияния южно-русских особенностей с северорусскими, а также в заимствовании элементов культуры украинцев, белорусов, поляков.

С 1735 г. начались, так называемые "выгонки" старообрядцев из-за рубежа. "В лето 7 243 (1 735) по именному повелению императрицы Анны Иоановны, господин полковник Ияков Григорьевич Сытин, взем с собою 5 полков войска, и окружив отовсюду Ветку, и сущая места окрест ея, и обрете обоего полу до четыредесяти тысящь. Обозрев же скиты и монастыри и пустыни и сотвори горестное и плачевное переселение обитавшим тамо" (4). В дальнейшем, по указу императрицы Екатерины II «ко всем находившимся тогда за польскою границею» последовало требование - вернуть всех беглых в Отечество. Вместе с тем в своем указе императрица "улещала" польских старообрядцев своими милостями о всепрощении, о предоставлении права не брить бороду, об освобождении от ношения немецкого платья и "прочая льготы обещавая». Но столь «сладостные речи» не усыпили бдительности беглецов. Тогда императрица применила силу. По ее повелению "генерал майор Маслов, взем два полка войска, вступив в Польшу, и внезапу окружи Ветку, подобно Сытину, и обрете в ней до двадесяти тысящ жителей обоего пола и через два месяца всех выела в Россию, большею частию в Сибирь на поселение"(5).

Часть предков забайкальских старообрядцев (так называемая Селенгинская группа) была выведена из пределов Польши во время второй «выгонки», осуществленной в 1764 г. под руководством того же генерал-майора Маслова Путь некоторых групп старообрядцев, которые шли этапом в глубь Сибири в страну "мунгалов" в целом отслежен, однако существуют и некоторые спорные моменты. Но фактом остается то, что, прибыв на места поселения в Забайкалье, старообрядцы обустроились очень быстро - за 3-4 года. С Ветки их вывели насильно. Продать свое имущество там они не имели возможности. Поэтому то, что сумели унести с собой в руках - это и было все их «богатство». Шли и ехали подолгу на подводах, за счет государства Но придя на жительство, совершили буквально чудо. Симон Паллас, известный историк, путешествовавший в начале 70-х гг. XVIII в. в Забайкалье, в своих записках утверждал, что «тюльские колонисты», которые только недавно были переселены из европейской России, уже имели дома и надворные постройки.

Кто же помог прибывшим на поселение за 3-4 года сделать все это и в итоге неплохо обустроиться? Чтобы ответить на данный вопрос, необходимо совершить небольшой экскурс в историю. Позволим себе не согласиться с наиболее распространенным в научной литературе подходом, в соответствии с которым экстраполировались отношения русского государства к старообрядцам во второй половине XVII в. и в первой XVIII в. на отношения местных властей к старообрядцам Забайкалья. Наиболее употребимые характеристики этого подхода - "гнали", "гоняли", "всячески мешали", строили всевозможные козни и т.п.

Исторические факты говорят о том, что старообрядцы шли не по этапу, как гнали каторжных, а ехали на подводах и по дорогам. Каждой семье давали подводу, а если в семье было более трех человек, то давали и по две. Казаков, сопровождавших старообрядцев, было обычно немного - несколько человек. В марте 1767 г. в Забайкалье прибыла третья партия старообрядцев - 453 человека. Шли они в "Заганские деревни"(6). Так вот эту массу людей, по данным В. Гирченко и Ф. Болонева. сопровождали один унтер-офицер и три рядовых солдата из инвалидной команды

Почему власти проявляли такую заботу о «бунтарях»? Дело в том, что в 60-90-е гг. XVIII в. Россия проходила через этап либерализации законов в отношении старообрядцев. Начало ему было положено еще в правление Елизаветы Петровны (1741 —1761), затем эта тенденция была продолжена в царствование Петра III изданием указа 1762 г., содержание которого можно оценить как первую попытку установления в России какой-либо свободы вероисповедания. Кроме того "староверы были освобождены согласно этого указа от двойного (по сравнению с другим населением) оклада подушной подати".

Следующий крупный шаг в рамках рождения и развития российской религиозной терпимости был сделан в годы правления императрицы Екатерины II (1762-1796). "Просвещенная монархия"' сделала попытку вписать гонимое старообрядчество в общую государственную структуру (7) В годы ее правления были приняты следующие указы о "раскольнической политике":

1762 г. - о ''прощении" заграничных "раскольников";

1763 г. - о предоставлении льгот вернувшимся в "отечество раскольников";

1764 г. - о праве раскольников не брить бороды и носить неуказное платье;

1764 г - об упразднении раскольнической конторы и передаче дел о старообрядцах в ведение общегосударственных органов власти,

1769 г. - о даровании староверам права свидетельства на суде,

1782 г. - об освобождении старообрядцев от двойного оклада и запрещении употреблять в официальных документах слово "раскольник",

1783 г. - о легализации старообрядческих типографий в пределах Империи;

1785 г. - о разрешении выбирать старообрядцев на общественные должности.

Конечно, серия данных указов не означала юридического признания старообрядчества, но она давала возможность постепенного приобщения бывших тотально гонимых к статусу защищаемых со стороны государства

Нужно отдать должное семейским Забайкалья, они блестяще использовали эти, хотя и малые возможности. Не говоря о том, что они основательно укрепили свое экономическое положение в Забайкалье, они еще преуспели и в культово-религиозной части. В государственном архиве Иркутской области, в фонде Иркутской духовной консистории лежат документы, где старообрядцы Верхнеудинского и Доронинского уездов в 1794 г. просят разрешения у Иркутской консистории на строительство церкви в деревне Большой Куналей или в селе Шаралдай. В конечном итоге после многочисленных перипетий по этому делу Иркутская консистория, согласовав этот вопрос с правительственным Синодом, дала официальное разрешение на строительство церкви по выбору самих старообрядцев, где они пожелают в Куналее или в Шаралдае (8). Старообрядцы Забайкалья, поселившись в Восточной Сибири, не переставали себя идентифицировать со всем российским старообрядчеством. По устным преданиям, до 30-х гг. XX в. они поддерживали связи со своими сородичами, оставшимися к Западу от Урала Связь поддерживалась в двух формах писали друг друга письма, записки или шли ходоки за "нашими попами". Поповское согласие Забайкалья окормлялось теми священнослужителями, которых приводили ходоки «из Расеи».

Известно, что в старой России, чтобы считаться "православным крестьянином" в общественном мнении следовало иметь в том или ином населенном пункте культовое сооружение. «Постройка часовни, церкви или помещения с поклонным крестом, когда эти объекты получали официальное признание в виде освещения означала, что население законно пользуется своей территорией и что никто посторонний не может притязать на нее. Это была своеобразная маркировка территорий, находящихся под защитой гражданских законов» (9). Учитывая это, становится понятным, почему старообрядцы называли в вышеприведенном прошении себя "истинными христианами" Кроме того, в прошении не сказано, какую именно церковь они хотят строить. Чтобы избежать богословских дискуссий, в прошении было сказано "поелику же де они люди книжные и рассуждать право ли верят, не могут и не дерзают и только великое усердие имеют верить и жить так, как верили и жили их предки". Это был своеобразный образец местной тонкой дипломатии. В итоге прошение старообрядцев Забайкалья о строительстве единой церкви было удовлетворено. Но само строительство, именно единой церкви, так и не было начато. Зато в Забайкальских селениях после этого прошения активно возводились церкви и часовни разных направлений и толков (10). За счет сооружения культовых учреждений уровень гражданственности старообрядцев, живших рядом с сибиряками (православными христианами), несомненно, заметно повысился.

Возвращаясь к вопросу, поставленному ранее, - о том, что помогло старообрядцам быстро обустроиться на новом месте в Забайкалье, можно считать, что помогала вся обстановка. Прежде всего, либерализация отношений между государством и старообрядцами, инициированная самим государством под давлением таких обстоятельств, как назревшая экономическая целесообразность заселения малонаселенных и пустующих земель старообрядцами, пополнение государственной казны за счет новых плательщиков, а также забота о приумножении российского народа. Поэтому правительство Екатерины II призывало чиновничий аппарат предоставлять гражданские права старообрядцам (конечно же, в урезанном виде) "согласно сословному и имущественному положению "записных" старообрядцев (тех, кто числился среди мещан, купцов, государственных крестьян). Оно советовало священникам действовать не угрозами, «а кротостью и милосердием, чтобы вразумлять "заблудших" и привлекать колеблющихся в вере» (11).

Можно предположить, что адаптироваться старообрядцам в Забайкалье помогли также старожилы, возможно, те из них, к которым были подселены "поляки". Обычно русские люди на окраинах помогали друг другу. Но между старожилами в деревнях и подселенными к ним пришлыми "поляками" в Забайкалье устанавливались не очень дружеские отношения. Г.М. Осокин в своих очерках "На границе Монголии" писал: «сибиряк относится к семейском» в большинстве безразлично, или с некоторым недоверием, семейский же не скрывает своего полного неуважения, а также и презрения к сибиряку (12).

Часть исследователей, объясняет это чудо "великой общинной сплоченностью", "умением трудиться день и ночь" и т.д.

Нельзя, конечно, забывать и о том что "для старообрядцев необходимость адаптации в Забайкалье породила отношение к труду как к «комплексной добродетели и основному средству спасения». Наряду с духовно-нравственным трудом, физический труд стал у старообрядцев, в том числе, у семейских, призванием и самоцелью. Интенсивный труд не осуждался, а наоборот, поощрялся, так как давал шанс к спасению души, что выражалось, наряду со служением господу богу, в активной хозяйственно-трудовой деятельности (13).

И все же даже такое трудолюбие едва ли давало возможность решить проблемы обустройства всего за 3-4 года. Очевидно, что старообрядцы Забайкалья в первое время получили определенною помощь со стороны государства. Описывая на основании архивных данных движение на поселение в "Заганские деревни" группы старообрядцев, В. Гирченко писал "в г. Иркутске переселенцев снабдили сельскохозяйственными орудиями труда. Правда, их на всех не хватило. Дополнительно обеспечили новопоссленных орудиями труда в Верхнеудинске каждой тройке переселенцев дали по подводе, для этого спешно проведя секуляризацию имущества двух забайкальских монастырей Иркутск и Верхнеудинск несколько лет бесплатно обеспечивали семенным зерном "поляков", которые в соответствии с указом в первые годы были освобождены от податей. Государство шло на расходы не из любви к старообрядцам. Оно руководствовалось главной идеей - созданием товарного хлеба в Забайкалье (14). В начале XVII в. в решении этой задачи возлагались надежды на казаков, затем - на старожилов. Но как первые, так и вторые с данной задачей не справились, несмотря на то, что получили для хлебопашества земли лучше, чем те которые достались "польским колонистам". В первой половине XVII в по-прежнему, как и в первые десятилетия освоения Забайкалья, из центра России везли сюда рожь, ячмень, овес. Для казны содержание служилых людей в Забайкалье обходилось очень дорого. Расчеты правительства на "поляков" оправдались. Через 25 лет после переселения в Забайкалье семейские обеспечили край товарным хлебом.

Сегодня этноконфессиональная группа старообрядцев имеет свою значительную как российскую, так и международную "диаспору". Исторических причин для ее образования несколько; выделим доминирующие. Первая причина - это хронический недостаток хорошей пахотной земли. Следует помнить, что "польские переведенцы" были расселены в основном по старожильческим селениям. Тарбагатай, Куйтун, Куналей существовали задолго до прибытия в Забайкалье старообрядцев. В этих селениях существовала крестьянская (или сельская) община, все основные решения принимал мирской сход. Официально все, вновь прибывавшие на место поселения, становились членами общины Правительственная канцелярия своим распоряжением увеличила земельные угодья сельских общин общего пользования в пользу старообрядцев за счет казенных, государственных земель. В то же время переселенцы получали земельные отводы, как отдельные лица, согласно существовавшему в Забайкалье до XIX в. порядку землепользования. Предварительно работал землемер и утрясал вопросы отвода. Что касается захватной формы землепользования, то она применялась семейскими уже после того, как они "осели на отводной земле". К сожалению, в государственную систему переселения старообрядцев в Забайкалье изначально был заложен фактор "земельного утеснения". В дальнейшем ситуацию с нарастающим "земельным утеснением" осложнил так называемый демографический "взрыв" среди новопоселенных из Польши. По данным Ю. Талько-Гринцевича, быстрый численный прирост старообрядческой группы населения в XIX в. в Забайкалье превысил аналогичные показатели у других групп населения этого региона в 5 раз, что стало причиной миграции части старообрядцев за пределы Забайкалья и России
Старообрядцы многих селений жаловались, что пахотной земли у них так мало, что даже "борону некуда притащить". Примером могут служить статистические данные по истории села Десятниково Тарбагатайской волости Верхнеудинского уезда Забайкальской области.

В Десятниковой деревне в год прибытия туда старообрядцев насчитывалось 8 дворов, где проживало 66 человек (старожилы и старообрядцы). В 1779 г. здесь уже было 18 дворов, в которых проживало 102 человека. Ниже приведенные в таблице данные дают возможность проследить динамику роста населения и роста количества дворов на примере одного селения. Образование новых дворов происходило опережающими темпами по сравнению с ростом населения. В дальнейшем в XIX в. такие же соотношения между ростом населения и ростом количества дворов в Десятниково сохранилось (17).
В начале XIX в. в Забайкалье была принята норма земельных наделов на ревизскую (мужскую) душу (с 18-летнего возраста) в размере 15 десятин. В с Десятниково же по данным 1848 года на ревизскую душу приходилось всего лишь по 4 десятины удобной земли. Но этот показатель быстро уменьшался - в связи с ростом населения. Дефицит земельного надела (по сравнению с условной нормой) был во всех семейских селениях, а особенно в крупнейших - в Урлукском, Ново-Бичурском, Новозаганском, Куйтунском и Надеинском, Куналейском, Хонхолойском, Никольском, Мал.Архангельском (18 ).

Расширить количество земли в личном землепользовании крестьян Забайкалья (в том числе семейские), могли в основном за счет расчистки леса с правом сорокалетнего пользования. Такие участки назывались "чертежи", а иногда "Божья пазуха", выражавшие понятие хорошей земли, дававшей без особого ухода ряд лет хороший урожай. Данную землю владелец чертежа мог заложить, передать по наследству, но не имел права отдать "на сторону", т.е. посторонним - не членам общества без согласия общества. Чаще всего на облагороженных бывших нсугодиях - чертежах, основывались жителями семейских селений заимки. Так, в 1892 г. Верхнеудинское окружное правление зарегистрировало в Мухоршибирской волости 74 заимки, Бичурской - 53, Никольской - 36; Хонхолойской -29. Но расчистка леса (или "росчища") была очень трудоемка и длилась несколько лет. Кроме того, пригодные места в лесах под расчистку пашни уже к середине XIX в. в тех местах, где проживали семейские, были сведены до минимума. Поэтому кардинально влиять на решение проблемы малоземелья среди семейских она не могла, да к тому же крестьянские общества срок пользования расчищенной землей сократили до 12 лет. При этом член общества должен был получить разрешение на расчистку леса и ежегодно платить обществу десятину с росчищи.

Часто острые конфликтные ситуации среди русских государственных крестьян, (в том числе среди семейских) в области землепользования создавались по причине отсутствия "единого разработанного положения по проведению уравнительного пользования землей". К переделу пашен, который санкционировался со стороны государства только в середине XIX в., в каждой деревне подходили по-разному. Вся земля общины делилась на разряды: надельная и ненадельная пашня, горная пашня, пашня расчищенная из-под леса, под старой канавой, под новой канавой и т.д. Если какой-либо член общины не принял участие в строительстве новой канавы, то в пай при дележе орошаемых земель он же не входил. Поэтому говорить о равномерном распределении плодородных угодий "поровну между дворами и по числу ревизских душ не приходилось"(19).

Ситуация с хронически нарастающим обезземеливанием семейских усугублялась еще и тем, что очередные переделы не проводились ежегодно. Так, в селении Тарбагатай Тарбагатайской волости, "... передел пашен был произведен в 1887 г. на душу мужского пола сроком на 12 лет. На детей мужского пола, родившихся после передела пашни, земельных паев не давали до очередного передела". Такая система передела земель была неэффективной, но не подвергалась пересмотру, хотя, старообрядческие семьи в Забайкалье были в основном двух, трех и даже четырех поколенные, что спасало молодые семьи от голода.

Число детей в таких семьях доходило иногда до 20 человек и больше. Очень часто члены семьи жили в разных дворах, но, несмотря на это, входили в состав одной неразделенной семьи. Это диктовалось в первую очередь экономическими соображениями, а не системой строгого соблюдения семейскими русского домостроя, о чем иногда пишут, знакомясь с жизнью семейских.

На уменьшение земельного надела семейского домохозяина влиял еще и тот факт, что в селение, где он проживал, правительство приписывало ссыльно-поселенцев. Им община тоже должна была выделять земельные наделы за счет своих земель, причем по нормам, полагавшимся для занятий нормальной хозяйственной деятельностью. По данным 1899 г., к Тарбагатайской волости было приписано 603 ссыльно-поселенца; Бичурской - 207; Куналейской - 198; Ключевской - 718 человек.

Занятия хлебопашеством ввиду малоземелья не давали семейской семье достаточно материальных средств, чтобы она могла сносно существовать. Требовался дополнительный заработок и редкая семья среди семейских не искала его. Так, в с Хонхолой из 567 семей 449 - работали дополнительно (255 семей на приисках, 92 - на железной дороге; 28 - занимались извозом, 60 - поденно в своем селе; 14 - в сроку на хозяйских харчах). Уже в первой половине XIX в. наблюдалась внутренняя миграция семейских. На золотые прииски иногда уходили семьями, распродав остатки своего разоренного хозяйства и заколотив избу. В 1897 г. в С.Никольском насчитывалось таких семей 31, в с. Хонхолой - 32; в с. Харауз - 56. Из с. Бичура 19 семей старообрядцев с малыми детьми ушли на прииски в Благодатское. на Амур и другие места (22).

Нерешенность «земельных утеснений» в рамках государственного регулирования, а также нежелание обострять отношения с местным населением толкали семейских к выбору единственного оставшегося для них пути - исходу на другие, более свободные земли, пригодные для хлебопашества. Такие земли лежали в то время к Востоку от Забайкалья - в Приамурье и в Приморье. Со второй четверти XIX в. начинается постепенно нарастающий отток семейского населения Забайкалья на Восток, откуда, казалось, рукой подать до легендарного Беловодья.

Кстати, о стране Беловодья. Нужно отметить, что почти у всех народов существовала мечта о некой чудесной стране, где царствует всеобщее счастье, справедливость, благоденствие и равенство. Такие страны у многих народов называются по-разному: у буддистов это легендарная Шамбала, у жителей Индии - Калапа, в Китае - долина бессмертных. Русские в этом ряду не были исключением. Мечта русичей, абстрагируясь от суровой реальности, создала прекрасное предание о Беловодьи (Беловодии. Беловодском царстве) очень давно. Некоторые авторы повествуют о путешествии монаха Сергия в страну Беловодье еще в X в.(23). Легенда о чудесном Беловодье широко бытовала среди старообрядцев всех согласий и толков. По-нашему мнению, в середине XVIII в. в старообрядческой среде она переживала свое второе рождение. В это время появляется даже рукописное ''Путешествие" инока Марка. Попав в страну Беловодье в ''Опоньское царство" он якобы обнаружил там 179 православных церквей и среди них 40 русских.

В «Путешествии» Марка был даже описан маршрут следования в страну Беловодья: "От Москвы на Казань, от Казани до Екатеринбурга и на Тюмень, на Каменогорск, на Выберную деревню, на Избенск, вверх по реке Катуни, на Красноярск, на деревню Устьюбу, во оной спросить странноприимца Петра Кириллова. Около их пещер множество тайных, и мало подале от них снеговые горы... за оными горами деревня Умменска... и в ней Часовня, инок скимник Иосиф. От них есть проход Китайским государством 44 дня ходу через Гоби, потом в Опоньское царство, которое стоит средь "окияна-моря" раскинувшись на семидесяти островах"(24). Многие старообрядцы чистосердечно, верили в мифическую страну "Беловодье" и тому, что только там, «во всей своей чистоте сохранилась православная вера Христова». Причинами ренессанса старинной русской легенды, именно в XVIII в. и именно в старообрядческой среде были, несомненно, притеснения, которым подвергали гражданские власти и официальная русская православная церковь (сначала патриаршая, а затем синодальная) старообрядцев.

Российская реальность для старолюбцев была слишком жестокой, уйти от нее, скрыться на долгое время даже в глухих местах не всегда было возможным. А впереди ожидали не совсем ясные перспективы. Чтобы адаптироваться в такой ситуации, когда борьбу приходилось вести каждый день, часть своих мыслей и чувств следовало направить в область, не опирающеюся на действительность. Такое мышление, такое видение "картины мира", бесспорно, является утопическим, т.к. здесь сознание ориентируется на факторы, которые реально не содержатся в бытии. Склонность к утопии следует рассматривать как защитную реакцию при отсутствии реальных факторов защиты История человечества знает немало примеров, когда утопичность в сознании целых народов выглядела настолько зримой, что становилась доминирующей парадигмой общественного сознания. Классическим примером является Иудея, захваченная римлянами в последних веках до н.э. Все евреи со дня на день ожидали прихода Мессии, который решит все проблемы. Именно это ожидание подготовило благодатную почву для рождения христианства.

Аналогичным образом зерна легенды о Беловодье в XVIII в. нашли хорошо подготовленную почву для своего второго рождения именно в старообрядческой среде. В ней созрели все условия для всходов и дальнейшего их роста. Но самое удивительное, что связано с легендарным Беловодьем - это то, что семейскае Забайкалья - единственные из всех старообрядцев России - постепенно прошли именно тот путь, который был рекомендован в «Путешествии» инока Марка. Шли они через центр Российского государства, затем через Казань, Сибирь. Тюмень и т.д. За 185 лет передвижения они оказались в Китайском государстве, а потом - в Аргентине и Бразилии.

Сегодня старообрядцы России живут впервые в условиях полной религиозной свободы. В 1971 и 1988 гг. Поместные Соборы Русской Православной Церкви сняли клятвы на старые обряды, признав их равносильными. В настоящее время старообрядцам не нужно тратить, как в былые времена, огромные духовные и материальные усилия на борьбу за выживание. В новых условиях потомкам тех, кто не склонил свою "волю" перед религиозным насилием в середине XVII в., предстоит "переориентироваться в отношениях с обществом, в отношениях с конфессиями", и в первую очередь с Русской Православной Церковью. Нерешенность вопроса точной адаптации современного старообрядчества к реалиям современного мира на уровне не отмененных отеческих установлений - типа запретов смотреть телевизор, пользоваться сетью Интернета, пользования аптечными лекарствами - приводит к тому, что оно не вписывается в современную структуру общества. Соблюдение традиций старообрядцами приводит к противоречиям с нормативно-правовым пространством существующим в современных цивилизованных странах. Тем более, что старообрядчество функционирует сегодня в условиях тотальной секуляризации мышления у россиян, произошедшего за годы господства научного атеизма. Рост религиозности за 90-ые гг. в России, фиксируемый среди населения и отмеченный в большинстве социологических исследований, это пока всего лишь тенденция.

Проведенные автором исследования в 1996 г. среди семейского населения в Республике Бурятии дали следующие результаты: 34,9 % опрошенных считают себя верующими; 32% - сочувствующими; 15 % ответили отрицательно, а 17,2 % находятся в состоянии колебания. Но те, кто считает себя верующими, как показали исследования, не все посещали культовые учреждения, не всегда соблюдали посты и т.д. "В условиях современной жизни, ее темпа, занятости не всегда представляется возможность совершения культовых ритуалов. Недостаточное количество часовен, церквей, моленных домов, священнослужителей для отправления треб - в силу этих обстоятельств соблюдение религиозной обрядности становится или невозможным, или уровень ее соблюдения характеризуется непостоянством, отсутствием систематичности. Поэтому в настоящий момент понятие верующего среди семейских не всегда соответствует тому стереотипу, который существовал до 1917 г. и до конца 30-х годов XX в." (25). Аналогичные данные были получены при проведении опросов в 2000 г.

Изучение культурно-бытовых аспектов жизни семейских приводит к выводу, что среди Забайкальского населения семейских выделяли не только религиозные воззрения Специфику группы определяли также и отдельные компоненты материальной культуры (одежда, жилище, архитектурные особенности, хозяйственная деятельность), духовная культура, которая нашла свое выражение в фольклоре, народном искусстве, промыслах и ремеслах семейских.

Этноконфессиональная группа семейских, поселившись в Забайкалье, была вовлечена в разнонаправленные процессы. В самом начале для них важно было образовать компактный ареал, обособленный от всего остального населения территориально. И это им вполне удалось – Тарбагатайская, Мухоршибирская, Брянская волости были заселены преимущественно семейскими. В то же время, в самой группе семейских доминирующими становились процессы консолидации, внутригруппового единения, что выражалось в обострении их этнического самосознания. Несмотря на то, что семейские были выходцами из разных районов и областей России, а затем и разных территорий Польских пределов, в Забайкалье они стремились преодолеть этнокультурные различия. В этом их объединяло этноконфессиональное самосознание и специфический этноним - самоназвание - "семейские".

Не меньшую роль сыграло преобладание эндогамных браков (преимущественно среди своих единоверцев), а также большой естественный прирост семейского населения. Установка на постоянное проживание и социальная поддержка друг друга на внутригрупповом уровне, способствовали быстрой и лучшей адаптации семейских в Забайкалье. Значительная удаленность от материнского этноса, а также ощутимое иноэтническое и иноконфессиональное поле объясняют большую, чем в других группах населения, внутриэтническую и внутри-конфессиональную солидарность семейских, их стремление сохранить свою целостность, возрастание среди семейского населения уровня самооценки (то есть позитивной групповой идентификации).

Одновременно следует учитывать и то, что без заимствований у местного населения в вопросах хозяйственной деятельности, взаимоотношений с природно-экологической средой, переселенцы не сумели бы так успешно адаптироваться. Многие этнические свойства, а также религиозная принадлежность семейских, стали играть роль этнодифференцирующих признаков. Именно поэтому ментальность старообрядцев получила свое достагочно четкое выражение в условиях адаптации в Забайкалье - "не пить, не курить табак, не блудить, трудиться".

Правительство, его чиновники, православная церковь старались поставить старообрядцев Забайкалья в определенные юридические и общественные рамки. Но то, что было явным притеснением (компактность расселения, определенная изолированность, ограничения и запреты на свободу общения и переезда, обособленность вероисповедания), сыграло большую роль в сохранении семеискими своей традиционной культуры. Живя замкнуто, сплоченно, не растрачивая своей пассионарности вне своей группы, забайкальские семейские с каждым днем укрепляли свою этноконфессиональную специфику Вместе с тем, они гибко усваивали все новое, что было необходимо для жизни в изменившихся условиям.

Удивительным является и то, что семейские сумели сохранить понятие об Отечестве, Родине, необходимость ее защиты. Если вступали с кем-то в конфликты, то всю вину обычно возлагали на нерадивых и нечестивых чиновников В то же время, где бы ни жили, они всегда сохраняли лояльность по отношению к государству Все, кто писал о старообрядцах, отмечали их как достойных граждан, на которых можно было положиться.

Весьма любопытный документ удалось нам обнаружить в Национальном архиве Бурятии, демонстрирующий и подтверждающий сказанное Официальные чиновники, в частности, очень положительно отзывались о семейских Бряньской волости. В "Статистических сведениях о Бряньском волостном правлении за 1884 год говорилось: "Отношение раскольников к духовенству, правительству, православию и закону мирное, все выполняют покорно и беспрекословно Образ жизни ведут трудовой, в экономическом отношении стоят выше прочего населения волости, живут отдельными семьями. В религиозном и нравственном отношении влияния на местное население не имеют. При прочем, трудолюбие и правильное ведение хозяйства обращают на себя внимание, вследствие чего крестьяне по возможности стараются стать с ними в одинаковое положение как по земледелию, так и по улучшению хозяйства".

Октябрьская революция, советская власть, социалистические преобразования в стране, в том числе в Бурятии, глубоко изменили жизнь семейских, что нашло яркое, хотя и не бесспорное, отражение в романе И. Чернева «Семейщина». Болшие изменения произошли и в культуре семейских - прежде всего они были приобщены к грамотности и образованию. В послереволюционное время среди старообрядцев почти не осталось неграмотных. В общекультурном развитии семейские на протяжении веков были ярыми приверженцами старины и последователями древнего благочестия. Поэтому, они многое потеряли, намеренно отрываясь от мировой культуры. Как ни парадоксально, но именно консервация традиционной русской культуры 16-17 вв. этой группой населения обернулась для нее отставанием от общемировых культурных достижений.

Некоторые исследователи считают, что культурная адаптация не ведет к более развитым формам культуры и по адаптации нельзя судить о прогрессе или регрессе культуры. Каждая культура, будь то этническая или этноконфессиональная может считается самоценной и самодостаточной. В то же время одной из функций любой культуры является адаптивная функция, которая наряду с традиционностью привносит и новации. В советский период адаптивная функция старообрядческой культуры была наиболее выражена Проходившие в то время процессы унификации и нивелировки культур всех этнических групп и народов Советского Союза не обошли стороной и культуру семейских. В первую очередь, это коснулось религии, разрушений старообрядческих храмов - зримой пространственной оболочки, хранящей духовные ценности группы Урон, нанесенный со стороны государства, во второй половине XX в., был для культуры семейских тотальным и во многом разрушительным.

В связи с целенаправленной работой Советского государства по атеизации общества, начатой после революции, постепенно происходило обмирщение семейского населения Забайкалья и соответственно редуцирование конфессионального фактора культуры семейских. Это выразилось в процессах консолидации группы семейских. Мы считаем, что следует различать несколько уровней консолидации группы семейских при анализе ее социокультурной адаптации.

1. Первый уровень консолидации был присущ группе при начальной стадии адаптации, то есть с момента поселения в Забайкалье и характеризовался интенсивностью процессов единения, стремлением к сплоченности, монолитности группы, к обособлению от другого населения, замкнутости общения (контакты только со своими единоверцами). Очень ярко был выражен принцип "свой" - "чужой"', "мы - "они" (остальные) с целью сохранения стабильности и устойчивости группы.

Связующим звеном являлась принадлежность к древлеправославной вере. Хотя следует отметить, что ни на религиозном, ни на хозяйственном уровне, ни в организационном отношении семейские не имели единых руководящих структур в Забайкалье «толки» и «согласия» делили население в религиозном отношении, единоличное ведение хозяйства давало самостоятельность в хозяйственном отношении, организационные структуры имели место только на уровне административного управления со стороны государства. На первом уровне консолидации были сильно выражены процессы контрсуггестии (сопротивление инокультурному влиянию). Хотя они и не совсем приятны другим группам населения, но функционировали объективно. Активно работал механизм каузальной атрибуции.

Таким образом, на первом уровне консолидации, в начальный период адаптации, семейским была свойственна консолидация по этноконфессиональному признаку. Это была консолидация в связи с принадлежностью к одной единой этноконфессиональной группе. Значительно в меньшей степени - что следует особо отметить - была выражена консолидация по этническому признаку.

2. Второй уровень консолидации характеризуется образованием этнотерриториальных ареалов семейских. Этот процесс начался с момента расселения старообрядцев в Забайкалье и продолжался до конца XYIII века, то есть до момента формирования сел, волостей с преимущественным семейским населением. Таковыми являлись Тарбагатайская, Мухоршибирская, Красночикойская, Брянская волости.

Основным консолидирующим признаком этого этапа являлась принадлежность к земле. Российское государство, преследуя свои цели, выселило старообрядцев в Сибирь, но при этом наделило их землей, наличие которой закрепило их право на жизнедеятельность в пределах данной территории. Появилось чувство единства, основанное не только на религиозной принадлежности, но и на принадлежности к земле, которое затем перерастет в чувство родины, родных мест, пространственной, территориальной оболочки своей родины. Поэтому второй уровень консолидации характеризовался приобретением чувства принадлежности к территории.

3. Третий уровень консолидации определяется территориально-административным делением Забайкальской области и Верхнеудинского уезда. Наличие организационных структур царского правительства также играло свою консолидирующую роль в процессе адаптации семейских в Забайкалье. Это деление выглядело таким образом: Россия - Забайкальская область - Верхнеудинский уезд - Волостное правление - сельское общество. На уровне сельской общины огромную роль у семейских играла принадлежность к различным «толкам» и «согласиям».

Механизм контрсутгестии был наиболее выражен на первом уровне консолидации группы. Затем, в связи с успешной адаптацией семейских, он постепенно ослабевал. Основные причины этого явления были связаны с тем, что среди семейских во второй половине XIX в. стали распространяться межнациональные браки. Также стало развиваться отходничество (особенно в бедняцких семьях), когда мужчины уходили на заработки на промыслы в другие места. Кроме того, мужчин призывали на службу в армию, откуда они возвращались уже с бритыми бородами, с привычками пить и курить. В итоге, нарушались моральные устои - столь привычные и традиционные среди семейских - которые выполняли роль консолидирующего звена в бытовой сфере.

Особо следует выделить советский период, когда в результате утверждения новых социальных связей и общения наблюдалась почти повсеместно остановка действия такого защитного социально-психологического механизма группы, как контрсуггестия. С редуцированием этого механизма происходит изменение установок отдельных субъектов (и группы в целом) в отношениях "свой" - "чужой", когда "свой" мог в силу различных причин стать " чужим", а "чужой" - "своим".

Мы не беремся утверждать, что во всех семейских селах произошла такая смена ориентации, но то, что этот процесс продолжается и по сей день - это однозначно. Вместе с тем следует принять во внимание и тот факт, что механизм каузальной атрибуции снова "включен" в настоящее время среди семейского населения.

В советское время существенное редуцирование претерпела устойчивая сторона культуры семейских, - ее традиционализм, патриархальность за счет таких процессов и явлений, как урбанизация, интернационализация, атеизация населения. В то же время пластичность и лабильность культуры семейских как специфический феномен сохранились в состоянии относительной устойчивости до настоящего времени, несмотря на приобретенные новации.

Для современного состояния культуры семейского населения вновь характерно обращение к культурной традиции, что является следствием углубляющихся процессов этнической идентификации, происходящих в России, особенно после реабилитации такого ее компонента, как религиозность, а также обращения к исторической памяти своей социальной группы.

Современный период адаптации семейских Забайкалья, несомненно, в основном и главном связан с трансформацией всего Российского общества, пересмотром ценностных ориентации, национально-культурным возрождением народов и этнических групп. Качественные преобразования всех структур нашего общества, его демократизация, обретение реальной свободы вероисповедания, гражданских прав - все эти явления, несомненно, нашли свое отражение в процессах социокультурной адаптации семейских.

Процессы функционирования и развития социальной группы семейских при наличии общих черт с другими группами населения Бурятии характеризуются определенными этноконфессиональными особенностями. К ним можно отнести: компактное расселение преимущественно в сельской местности, ориентация на традиционные моральные нормы на уровне семьи, почтительное отношение к хозяйственно-трудовой деятельности, наличие этноконфессионального самосознания и др.

Социальное самочувствие семейского населения зависит от состояния различных сфер нашего общества и характеризуется степенью адаптации этой социальной группы к новым условиям жизни.